18 октября 2005 года, ровно 20 лет назад, не стало одного из главных политиков позднего СССР, архитектора перестройки Александра Яковлева. Ему был 81 год. Он сделал головокружительную карьеру в партии, пройдя путь от самых низов до члена Политбюро. Значительную часть жизни Яковлев работал пропагандистом и идеологом КПСС, однако впоследствии жестко клеймил коммунизм и пытался добиться его осуждения. Немало известных политиков, в том числе бывший вице-президент России Александр Руцкой, считают, что Яковлев во время учебы в США был завербован и сознательно пытался развалить Советский Союз. Есть ли основания у данной версии, «Лента.ру» спросила у историков Леонида Максименкова и Никиты Панкова.

Уроженец Ярославской губернии Александр Яковлев — ветеран Великой Отечественной войны, во время которой получил тяжелое ранение ног. После демобилизации — перспективный историк. Параллельно с работой в науке происходило его продвижение в партии, в которую он вступил в 1944 году. С 1950-го Яковлев — заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации Ярославского обкома ВКП(б). Через три года его перевели на работу в Москву.

Впоследствии многие сторонники сохранения СССР, среди которых были и высокопоставленные советские чиновники — например, бывший министр обороны Дмитрий Язов и экс-председатель КГБ Владимир Крючков — публично заявляли, что Яковлева и Калугина в Америке завербовали и их дальнейшая деятельность велась в интересах западных спецслужб. Якобы во время перестройки КГБ пытался начать разработку Яковлева, но Михаил Горбачев категорически это запретил.

Впрочем, по мнению историка Леонида Максименкова, главный недруг Яковлева — Крючков не может считаться авторитетным источником по вопросу «измены» члена Политбюро, поскольку сам участвовал в попытке госпереворота и оказался в СИЗО.

«Был ли Яковлев настроен проамерикански? Однозначно нет, — говорит Максименков «Ленте.ру». — Его позиция по американскому вопросу — просвещенный консерватизм. Не оголтелая демагогия, а именно спокойная, аргументированная и мотивированная критика».

Эксперт отмечает, что на встрече Горбачева с Рональдом Рейганом Яковлев возражал президенту США, тогда как Крючков в 1987 году «вел себя заискивающе» перед советником по нацбезопасности Колином Пауэллом.

Сам Яковлев всегда отрицал какие-либо связи с Западом.

«Да, я агент, но агент свободы, а не ЦРУ, — говорил он незадолго до своей кончины. — В свое время я добился рассмотрения этого вопроса прокуратурой: они больше трех месяцев изучали вопрос, лазали по архивам внешней разведки и дали в конце концов документ, подтверждающий, что все это мерзопакостная ложь».

После возвращения в СССР Яковлев исполнял обязанности заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС, курировал советские СМИ. В 1972-м он написал статью «Против антиисторизма», вызвавшую широкий резонанс. За это его сослали послом в Канаду, где впоследствии он сблизился с премьер-министром Пьером Эллиотом Трюдо, отцом Джастина Трюдо, который потом тоже стал канадским премьером.

«В своей статье, опубликованной в "Литературной газете", Яковлев высказался против так называемых писателей-деревенщиков, ратовавших за сохранение национального уклада жизни, — говорит «Ленте.ру» кандидат исторических наук Никита Панков. — На одном из заседаний Политбюро [генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид] Брежнев, не сдержавшись, заявил: "Этот мудак хочет поссорить нас с русской интеллигенцией!"».

Переломным моментом в карьере Яковлева считается визит в Канаду секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству Горбачева в 1983 году, после которого между ним и послом СССР установились доверительные отношения, а позже — дружба.

Возможно, они сошлись на интересовавшей обоих теме: ввиду схожего климата двух стран Яковлев в период своей дипломатической миссии в Оттаве активно интересовался как раз вопросами ведения сельского хозяйства, посылал в Москву подробные отчеты о канадском опыте, от которых чаще всего отмахивались. В частных беседах посол замечал, что «в Канаде колхозов нет, а живут они очень хорошо».

Те, кто не принадлежал к числу противников Яковлева, отмечали, что в канадский период он приобрел серьезный опыт, понял, как можно и нужно по-современному управлять государством. Из-за границы он видел и лучше, чем те, кто не покидал пределов страны, понимал, почему СССР вдруг начал тормозить и отставать.

«Свое отношение к Канаде Александр Николаевич выразил в примечательной, но забытой книжке под названием "Бедный Санта-Клаус, или Полицейский глаз демократии", которую он опубликовал под псевдонимом в 1983 году, — резюмирует Максименков. — В этой брошюре он поведал много интересного о тоталитарных практиках в Канаде. Ее следовало бы прочитать всем недругам Яковлева».

В 1983 году Яковлева назначили директором Института мировой экономики и международных отношений АН СССР, а вскоре он стал одним из помощников Горбачева, готовил для него тексты выступлений. Будущий генсек обращался к Яковлеву за советом по многим проблемам внешней политики.

После избрания генеральным секретарем ЦК КПСС в марте 1985 года Горбачев отодвинул многих деятелей старой формации, а своего нового соратника, напротив, приблизил. Яковлев решительно поддержал затеянные шефом преобразования, был активным сторонником гласности и нового мышления, поэтому оказался под огнем критики тех, кто не принял перестройку.

В декабре 1985-го главный идеолог партии написал две записки на имя Горбачева: «Императив политического развития» — о необходимости всестороннего реформирования советского общества и «Тезисы об основных слагаемых перестройки». Первую он отправил генсеку сразу же, а вторую — ровно через год.

На взгляд историка Панкова, появление этих документов доказывает, что Яковлев сыграл одну из ключевых ролей в деле «сознательного развала Советского Союза и ликвидации КПСС».

По словам эксперта «Ленты.ру», будучи членом КПСС, Яковлев нарушил и устав партии, где прямо было написано о том, что «всякое проявление фракционности и групповщины несовместимо с марксистско-ленинской партийностью, с пребыванием в партии». Кроме того, он предлагал разделить партию, то есть нарушил не только внутреннюю дисциплину, но и написанную Лениным резолюцию Х съезда РКП(б) «О Единстве партии» от 16 марта 1921 года.

Второй документ был направлен Горбачеву в декабре 1986 года.

«Там уже прямым текстом, без каких-либо обиняков, посредством промывания мозгов и мощной атаки всего арсенала агитпропа на население Яковлев говорит об уничтожении исторического государства, его экономики, промышленности, образа жизни», — заключает Панков.

По мнению историка, действия Яковлева подпадали под статью 64 УК РСФСР «Измена Родине».

Максименков, в свою очередь, в числе достижений политика выделяет его роль в восстановлении исторической справедливости по отношению к жертвам сталинских репрессий и правды об этих репрессиях. Развитие центрального телевидения, в том числе цветного, — тоже его заслуга, как и традиция проводить минуту молчания 9 Мая.

Именно Яковлеву было суждено стать одной из центральных фигур перестройки, в ходе которой оформилось его противостояние с другим ярким деятелем эпохи — неформальным лидером консервативного крыла в партии Егором Лигачевым. Их позиции не совпадали по многим вопросам, от культуры до методов руководства СМИ. На заседаниях они часто высказывали противоположные точки зрения на одну и ту же проблему.

С июня 1987 года Яковлев — член Политбюро.

«После того как Яковлев получил всю полноту власти и полное одобрение генсека, он мог уже не опасаясь проводить свою политику в деле ослабления и разрушения общественного и государственного строя, что привело к сознательному развалу СССР», — считает Панков.

Как заверяет эксперт, с подачи Яковлева (или, по крайней мере, при отсутствии какого-либо противодействия с его стороны) в СССР начали выходить газеты и печататься книги, выставлявшие советскую действительность в неприглядном виде, а также сниматься фильмы вроде «Интердевочки», откуда зритель узнал о существовании в СССР проституции.

«Как главный идеолог он имел в своих руках все, — заключает историк. — Используя СМИ, он пытался сделать из советского человека, который верил всему ("Если написано в газете — значит, правда") — ненавистника советской власти. Разрешается движение русских националистов. Еще — очернение советской армии, когда ветераны боялись зайти в автобус в погонах. Член Политбюро, верный марксист-ленинец вдруг начинает критиковать Ленина и говорить, что коммунизм — это зло».

По мнению же Максименкова, ни Яковлев, ни Горбачев так и не поняли главной проблемы советской системы: отсутствия реальных органов управления у государствообразующей республики СССР — России.

«Яковлев должен был понимать, что руководство партии, разрушая СССР и КПСС, было обязано хотя бы в общих чертах представлять "утро завтрашнего дня" и иметь план Б, — говорит он. — Нет, не представляли, не имели».

После прекращения существования Союза Яковлев работал в Горбачев-фонде, возглавлял телерадиокомпанию «Останкино», занимался рассекречиванием архивных документов, участвовал в создании и возглавлял Российскую партию социальной демократии, которая неудачно участвовала в парламентских выборах.

Яковлев запомнился россиянам как ярый противник коммунизма и пытался добиться его осуждения на государственном уровне.

«Советский строй можно было взорвать только изнутри, используя его тоталитарную пружину — партию», — говорил он.

У Яковлева было еще много планов на жизнь, но 18 октября 2005 года он скончался.

«Главная трагедия Яковлева как политика и как ученого заключается в его безбрежном и искреннем неприятии тысячелетней истории России, — подытоживает Максименков. — Он стоял на своем вплоть до последнего телеинтервью, записанного за несколько месяцев до смерти. Да, наша история такая, но другой-то нет».