В США двое энтузиастов нашли разгадку «Криптоса» — одного из самых известных шифров в мире, который 35 лет не удавалось взломать никому. Причем именно нашли — разгадать его они тоже не смогли. Хуже момента было не придумать: это случилось, когда создатель шифра решил выставить разгадку на аукцион, чтобы заработать на лечение от рака. Что теперь будет, не знает никто, но автор шифровки на всякий случай спит с ружьем.
«Криптос» появился на территории штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли в 1990 году. Это необычный арт-объект, в центре которого — медная пластина высотой в несколько метров, изогнутая подобно свитку. На ней выбиты 869 символов: 865 латинских букв и четыре вопросительных знака. Это и есть тот самый шифр, который столько лет не могут разгадать.
Вместе с «Криптосом» на территории ЦРУ разместили несколько массивных гранитных плит с медными листами. На них выгравированы сообщения, записанные азбукой Морзе. Кроме того, на одной из каменных плит изображена роза ветров. Есть подозрение, что это подсказки, помогающие вскрыть код.
Автор «Криптоса» — американский художник Джим Сэнборн. Он не был криптографом, поэтому пригласил эксперта — сотрудника ЦРУ Эдварда Шейдта, который как раз собирался на пенсию. Вместе они разработали систему шифрования, которая, как им казалось, станет непростой, но вполне решаемой головоломкой.
В 1990 году Сэнборн и Шейдт думали, что загадка «Криптоса» продержится лет пять, максимум десять. Прошло уже 35 лет — но шифр так и не сломали до конца.
На первый взгляд текст «Криптоса» состоит из четырех частей. Сам автор утверждает, что в действительности их пять, но пятую невозможно найти, пока не расшифрованы все остальные. Ни ее содержание, ни даже существование не подтверждено до сих пор.
Первые три части удалось прочесть еще в прошлом веке. В 1999 году программист Джим Гиллогли объявил, что ему удалось взломать шифр первых трех частей. Решения, которые он опубликовал, по его словам, были получены с помощью компьютерного анализа.
Аналитик ЦРУ Дэвид Стейн решил те же три фрагмента годом ранее — в 1998-м. Причем сделал это по старинке, без всяких компьютеров. А специалисты АНБ раскололи шифр еще в 1992 году, то есть всего через два года после установки скульптуры.
Как выяснилось, первые два фрагмента «Криптоса» зашифрованы при помощи шифра Виженера, который известен почти пять столетий. В третьем же послании использован перестановочный шифр.
Шифр Виженера работает так: при записи текста вместо нужной буквы из алфавита берут ее соседку, сдвинутую на несколько позиций: например, при сдвиге на три позиции буква «А» превращается в «Г». Чтобы прочесть было труднее, эту операцию повторяют несколько раз, причем каждый раз с новым сдвигом. Перестановочный шифр еще проще: буквы просто переставляют местами по определенной схеме, без замен.
Расшифровка первой части «Криптона» оказалась поэтичной, но совершенно бессмысленной фразой, в которой к тому же допущена странная опечатка: в слове «иллюзия» вместо второй буквы «Л» стоит «Q». То ли автор не заметил, то ли специально подменил — и это ключ к одной из следующих частей.
Текст второй части куда длиннее и конкретнее: речь идет о некоей информации, которая передавалась под землей в неизвестное место. Упоминается штаб-квартира ЦРУ, некто с инициалами WW и его последнее послание, а также точные координаты, указывающие на место примерно в 45 метрах к юго-востоку от самой скульптуры. Финальная фраза: «слой два».
Расшифрованный текст третьей части «Криптоса» оказался чуть измененной цитатой из воспоминаний знаменитого египтолога Говарда Картера, открывшего гробницу Тутанхамона.
А вот четвертая часть не поддается. Нельзя, конечно, исключать, что криптоаналитики АНБ прочитали и ее, но они молчат, поэтому об этом никто не знает. Сэнборн периодически подбрасывает крохотные подсказки, но пользы от них мало — только путаница.
Сэнборну почти 80 лет, и он много лет страдает от рака. Чтобы получить деньги на лечение, он решил выставить часть разгадки «Криптоса» на аукцион. Помимо расшифрованного текста четвертой части скульптуры, покупатель получит несколько реликвий, которые с ней связаны: копии таблиц для шифрования, прототип медной пластины с надписью и пропуск, который Сэнборн использовал во время визитов в ЦРУ.
Торги уже начались и будут продолжаться до 20 ноября. Аукционные оценщики рассчитывают, что за лот удастся выручить от 300 до 500 тысяч долларов (от 24 до 40 миллионов рублей).
В описании аукциона упоминался интересный факт: на продажу выставили лишь копии шифровальных таблиц, оригиналы же по-прежнему хранятся в Архиве американского искусства при Смитсоновском институте.
На объявление обратил внимание давний поклонник Сэнборна — американский писатель Джаретт Кобек. Он тут же позвонил журналисту Ричарду Бирну — своему приятелю, живущему в Вашингтоне недалеко от того самого архива. Бирн согласился съездить в Смитсоновский институт и поискать бумаги Сэнборна.
2 сентября он провел несколько часов в архиве, методично фотографируя документы. Вечером того же дня Кобек изучил присланные кадры. На одном из них он нашел пожелтевший клочок бумаги со словами «BERLIN CLOCK» («берлинские часы»). Кобек прекрасно их помнил: это была подсказка к четвертой части, которую опубликовал сам Сэнборн.
На другом обрывке оказалась другая подсказка. Один за другим Кобек нашел все 97 символов четвертой части шифра и сложил из них правдоподобную расшифровку. Какую именно — пока неизвестно, потому что она до сих пор не опубликована. И вот почему.
3 сентября Кобек и Бирн написали Сэнборну по электронной почте. Они рассказали ему о находке и заверили, что не хотят подвергать риску его аукцион. Но престарелого художника это не особенно утешило. «Я был в шоке, — вспоминает он. — В самом настоящем шоке».
По телефону Сэнборн подтвердил, что они действительно смогли найти решение. Те клочки бумаги он написал десять лет назад для передачи в ЦРУ и случайно подшил в папки, которые оказались в архиве. В то время художник лечился от рака и в спешке собирал бумаги, потому что думал, что ему недолго осталось.
«Если вы это опубликуете, аукциону конец», — сказал Сэнборн Кобеку и Бирну. Те поклялись держать язык за зубами. Художнику их слова было достаточно, но в аукционном доме думали иначе. «Слушай, проверь, может, ребята подпишут соглашения о неразглашении, и мы им заплатим долю от выручки?» — сказали ему там.
Сэнборн передал предложение Кобеку и Бирну. Те наотрез отказались. По их мнению, это сделает их соучастниками мошенничества — получится, что аукцион будет продавать «эксклюзивное решение», которое на самом деле и так лежит в публичном архиве.
Для Кобека такое развитие событий стало неприятным сюрпризом. Он столько лет восхищался работами Сэнборна и совершенно не думал, что в этой истории ему уготована роль антагониста, который пришел и все испортил. «Если бы я знал, боже мой! — говорит он. — Я бы ни за что не послал Рича в эту библиотеку».
Но ситуация уже вышла из-под контроля. Юристы аукционного дома рассылают письма и угрожают засудить любого, кто попытается опубликовать текст расшифровки. Получить разгадку из архива больше нельзя: Сэнборн добился, чтобы доступ к его бумагам закрыли до 2075 года.
Кобек и Бирн сомневаются, что основания для беспокойства действительно есть, но на всякий случай наняли адвокатов. Кроме того, они начали сомневаться, что им действительно удастся утаить решение. Им не хотелось его публиковать, но хранить такую тайну — непростое и даже опасное занятие.
Компьютер художника много раз взламывали и пытались найти разгадку там, ему то и дело приходят угрозы, и с этим ничего не поделать. «Сплю с ружьем под рукой», — признался Сэнборн в одном из интервью.
При этом, по мнению художника, если Кобек и Бирн огласят расшифровку, они окажутся в очень неприятном положении. «Против них будет весь мир Криптоса, — объясняет он. — В случае публикации они станут изгоями».
Энтузиасты, посвятившие много лет поискам разгадки, отреагировали на сообщение Кобека и Бирна на удивление сдержанно. Куда более бурную и негативную реакцию вызвало у них известие об аукционе. Причина заключается в том, что сам по себе расшифрованный текст не представляет особого интереса, а ничего другого в архиве не было.
По ее словам, дело не в содержании «Криптоса», а в способе, которым до него можно добраться. «Если они не знают способа, ничего еще не решено», — говорит она.
Сэнборн горячо разделяет ее мнение: «Они только обнаружили его, но не расшифровали». Художнику не хотелось бы, чтобы главное творение его жизни запомнилось скандалом. Тем временем аукцион продолжается. После 20 ставок стоимость лота превысила 137 тысяч долларов.
